Алексей Нефёдов (Аэн),
г. Бердск

Мемуары с РИ-Кона-2004

Часть 2

Итак, мой рассказ вместе со своим главным героем покидает страйкеров, продолжающих выковыривать автоматчика из укрепрайона, и возвращается в "Олимпиец". Мысли бесплодно бьются об этот временной интервал, поскольку в восстановлении последовательности событий я начинаю сбиваться. Уверен, впрочем, что подавляющему числу читателей, как побывавших на РИ-Коне, так и проводивших праздники иным образом, это глубоко безразлично.

Зайдя к себе переодеться из камуфляжа в ренессанс, я обнаружил в холле импровизированный симпозиум, воспевающий (и воспивающий) чушь. По кругу ходила чаша, бывшая на "Противостоянии" Святым Граалем, и перед отпитием из неё "Карачинской" всяк был обязан изречь какую-нибудь глубокомысленную чушь. От меня прозвучали строки:

Так форма в очередной раз взяла верх над содержанием. Впрочем, реванш со стороны содержания последовал незамедлительно, ибо был объявлен концерт Daeven Etlendё. Исполнительница - та самая единственная дивная девочка в нашем благородном собрании. На общем светлом и печальном фоне, который нескольких слушателей заставил клевать носом, неожиданным и приятным диссонансом прозвучала песня, иллюстрирующая закат Нуменора. "Арандур" её имя, как я узнал позже, а пока окрестил для себя "Песней про сапог". Возможно, после концерта Даэвен, а не утром, и была лекция Алины Владимировны о творчестве Толкина - уже не помню. Концерт Мерлина прозвучал вскоре после ужина. Вот уж кому стоило бы выступать почаще. И голос, и гитара, и хорошо подобранный репертуар - всё при нём. Не было лишь новых песен, и не факт, что когда-либо будут.

Далее начался диспут от Ивианы Фокс. "Ужель обязано искусство идти неторною тропой?" Есть, по словам Ивианы, два подхода к оценке, какие произведения вносят вклад в развитие искусства. Первый постулирует принципиальную важность новизны. Второй плевать на неё хотел. Пусть вещь будет насквозь классической или вторичной, была бы мастерски написана. Я отметил, что сторонники первого подхода путают искусство с наукой, а сторонники второго - с ремеслом. Меж тем для искусства была и остается главной реакция потребителя. Собравшиеся порадовались ловко наклеенным ярлыкам, но наживку не заглотили. Затем всплыл тезис о том, что в искусстве нет прогресса; человек и сегодня может зачитываться Гомером. Я как-то забыл возмутиться, что это всё равно, что отрицать прогресс в одежде на основании того факта, что покрой сари за несколько тысячелетий нисколько не изменился. Зато ляпнул, что-де прогресс в искусстве заменяет мода. Тут явилась Аниэль и повлекла меня на свой лангедок. Я выстрелил ещё несколькими тезисами и убежал. Как выяснилось позже, благородное собрание напрочь разгромило к окончанию диспута идею о примате новизны и возвестило о высокой художественной ценности любого фанфика, был бы толково написан.

В лангедоке я снова оказался в роли "главного-во-всём-этом-бедламе", но потерял контроль над происходящим почти сразу - после мастерской театралки с убийством моей дочери. Поэтому выезжал на голимой психологии. И выехал практически без потерь - только верного дворецкого и его непутёвую мамашу пришлось выгнать.

Ближе к концу лангедока нас уже заждались на балу. Как обычно, оставалось лишь восхищаться прогрессу танцевального уровня аудитории - мастер-классы сделали своё дело, и добрая половина танцев шла без предварительного разбора. Понятное дело, атмосферы бала здесь было меньше, чем на "Венецианском карнавале" студии "Мистерия". Под конец Вереск, милая и весьма популярная девица из Томска, потребовала поставить что-нибудь ирландское и поотплясывала рилы. Самые стойкие в разной степени неуклюже пытались повторять движения. Теоретически я многое запомнил, но увы, скакалкой в детстве не увлекался, так что о нужной скорости и речи пока не идёт.

Далее у меня был выбор: отправиться на плановую ночь военно-патриотической песни или остаться в холле перед собственной спальней, где был внеплановый концерт Ильи Шеренкова (официально он выступал до моего приезда). Я предпочёл второе, но, хоть подпевалось весьма душевно, а в четыре утра всё же пошёл спать.

Жене Соснину не повезло. В воскресенье у него были проблемы со здоровьем, он носу не казал из апартаментов и даже отменил свою лекцию. Ещё одна была запланирована им на утро понедельника. Начало я даже запомнил, но когда проснулся, всё уже кончилось.

Столь некуртуазное поведение с моей стороны позволило мне оклематься к обсуждению РИ-Кона-2005. Как я уже упоминал в первой части, дольше всего обсуждался вопрос об ограничении сверху числа участников. Надо сказать, мне сей вопрос покуда представляется довольно далёким и чисто теоретическим. Максимальная ёмкость "Олимпийца" составляет около пятисот человек, комфортная триста, а если не занимать помещений, более пригодных для использования в культурной программе, то сто пятьдесят. Последняя цифра и есть оптимум числа участников на следующий год, ну так больше, учитывая тесное соседство с макареной, у РИ-Кона-2005 и не будет. Отказываться от такого замечательного соседа не хочется: сочетание близости макарены с высоким взносом отсеивает процентов девяносто нежелательной публики. Жаль, конечно, что звона клинков будет здесь почти не слышно, зато РИ-Кон - это уникальный фестиваль ролевой экзотики. Весьма перспективная экологическая ниша.

Аниэль предложила дополнить структуру РИ-Кона чем-то вроде ремесленного квартала, который и взялась курировать. Ему предстоит объединить семинары и мастер-классы по вопросам всяческого игрового антуража. Ангор желает продолжить раскачку игротехнических семинаров. Говорят, свой семинар на этом коне он провёл на бис дважды. Не знаю, не успел подъехать.

Думаю, этот РИ-Кон останется уникальным по соотношению организаторов тех или иных мероприятий и простых участников. Уже на следующем оно обязано измениться не в пользу первых. Зато каждый "творец" получит свою аудиторию.

В заключение добавлю, что мне предстоит ваять сайт РИ-Кона к следующему году, и помощь толкового веб-программера бы весьма не помешала.

7 мая 2004 г.